Существовал единственный выход: просить чужой помощи. Молдавская Республика  находилась между двумя государствами: Румынией и Украиной, оба были унижены, загнаны в угол Германией, но оба питали особый интерес к Республике Молдова. В последней декаде декабря 1917 года и до 22 марта 1918 года многие общественные деятели занимались лишь внешней политикой без ведома и согласия Сфатул Цэрий.

«Совет директоров на секретном заседании от 14 декабря 1917 года получил от Сфатул Цэрий вотум, по которому ему доверялось поступать, как сочтет лучшим, чтобы навести порядок... Г-да Инкулец и Ерхан, через Д. Крикопола, вели тайные переговоры с Одесским военным округом о направлении двух дивизий казаков – для них даже была подго­товлена часть материала; операция не удалась (...)  из-за вмешатель­ства в нужное время и в нужном месте национальных (прорумынских) элементов» (П. Казаку).

Итак, правительство Молдавской Республики должно было «навести по­рядок» путями и средствами, которые «сочтет лучшими», но они должны были прийтись по вкусу прорумынским «национальным элементам». Этот факт характерен для всей политической деятельности Сфатул Цэрий: с одной стороны, лидеры Сфатул Цэрий вели переговоры, чтобы спасти положение, а с другой, «прорумынские национальные элементы» из того же Сфатул Цэрий саботировали «в нужное время и в нужном месте» эти усилия.

Другой убедительный пример. В то время как И. Инкулец и П. Ерхан вели переговоры от имени Сфатул Цэрий с Одесским военным округом, «национальные элементы» В. Кристи, «директор внутренних дел», и И. Пеливан, «директор иностранных дел», без ведома Сфатул Цэрий вели переговоры в Яссах. Таке Ионеску, румынский политический лидер, заявит позже, что «вначале оба бессарабских министра, господа Пеливан и Кристи (...) пришли к нам за помощью. Пеливан сказал нам: «когда говорите со мной, говорите всё, потому что я  – за объединение». С Пеливаном, один на один, я говорил открыто, когда народу было больше, говорил осторожнее...». При всем этом, известия о «секретном вотуме Сфатул Цэрий», о тайных переговорах некоторых «национальных элементов» в Яссах вихрем закружили Кишинёв. 20 декабря 1917 года в Кишиневе и в других местах были распространены прокламации, в которых разоблачались Сфатул Цэрий и правительство в том, что «продали Бессарабию Румынии, которая установит румынский царизм». В офи­циальном коммюнике Совет директоров (правительство) попытался оп­ровергнуть эту информацию.

23 декабря 1917 года в Кишиневе состоялся общий пленум пробольшевистских организаций, принявший резолюцию, которая «категорически протестовала против введения в край чужих армий» и требовала... «2...удале­ния из Сфатул Цэрий реакционных недемократических элементов; 3. Ликвидации секретной дипломатии Сфатул Цэрий; 4. Скорейшего созы­ва Учредительного собрания...» (Свободная Бессарабия, 29 декабря 1917).

Перечисленные требования казались обоснованными, потому что П. Ерхан, председатель правительства Республики Молдова, с одной стороны, официально опровергает сообщения о введении румынских армий. С другой стороны, П. Ерхан, В. Кристи и И. Пеливан посылают телеграмму военному министру Румынии Янковеску, прося «направить в распоряже­ние Сфатул Цэрий полк трансильванских пленных» (из Киева). Уже 20 декабря 1917 года по инициативе П. Ерхана Сфатул Цэрий решил: «Просить верховного командующего Румынским фронтом генерала Щербачева дислоцировать в области Кишинева XIV-ю пехотную дивизию ...»

28 декабря 1917 года в Кишиневе начал работу фронтотдел Румчерода, который энергично включился в развивавшиеся в республике процессы. 26 декабря 1917 года на засе­дании Сфатул Цэрий обсуждалось, кому будет направлена телеграмма с просьбой о военной помощи. Представители МНП требовали только румынских армий. Решено было все же направить телеграмму генералу Д. Щербачеву, «официальному представителю русской Ставки». Пять министров прорумынской ориентации (половина правительства) подали в отставку, заявив о своем несогласии с нерешительной политикой пре­мьер-министра по этому вопросу. Отставка не была принята.

События, документальные свидетельства демонстрируют, что Сфа­тул Цэрий, правительство в речах заявляли, что они «за самое тесное объединение с Россией; сепаратизм (от России) не существует; не может идти речи о призыве чужих армий, потому что это было бы предательством...» (И. Инкулец). На деле, втайне, они вовсю рабо­тали для «призыва румынских армий». Большевики, реальная сила в Кишиневе, в основном не местные солдаты, выступали за Россию, за сохранение Российской федерации. Часть Сфатул Цэрий, Совета ди­ректоров (правительства) выступала за Румынию.

Но ни одна из сторон – ни филорусская, ни филорумынская, не спросила население: что оно думает об этом политическом торге. Ни Сфатул Цэрий, который был временным органом и не имел полномо­чий, чтобы решить судьбу населения Республики, ни пробольшевистские организации, не местные по своему составу, временные на этой территории, не поинтересовались: каким видят свое будущее сами жители территории между Прутом и Днестром?